– Что ж, будем иметь его в виду. Мне пора. Дел по горло, а еще хотелось бы домой к ужину поспеть. У нас сегодня лазанья. Мэрилин старается вовсю. Кстати, я рассказал своей достойной восхищения жене о Кеннете Доле, ну, о том парне из охраны «Фэмилиленда». Ты еще назвал его Кеном, а он сказал: «Предпочитаю, чтобы меня называли Кеннетом». Подумаешь, какая разница – Кен и Кен. А Мэрилин мне все объяснила: он не хочет, чтобы его называли Кеном, потому что тогда он получается Кен Дол. – Терри рассмеялся. – До тебя что, не дошло?

– Нет, – сознался я. Фэлко тем временем вырулил на Нью-Йоркский хайвей.

– Ну как же! Кен Дол. Бойфренд куклы Барби. Кукла Кен. Теперь дошло?

– И что смешного? – помрачнел я. – Впрочем, можешь и дальше напрягать Мэрилин. Глядишь, она тебе сегодня на лингвистическом уровне объяснит, кто убил Роуз Айкманн.

– Нет, лучше, пока Мэрилин в ударе, спрошу-ка я, правда ли Дин Ламаар убил родного отца. Хотя нет, не буду. А знаешь почему? Потому что мне по фигу. Этот Дэнни Иг морочит нам голову. Плюет в наш колодец. Ламаар на заре туманной юности мог свалить папашу с крыши, сжечь мамашу, загнать свисток физруку в глотку и расчленить собственного любимого хомячка – нам-то что? Дело давнее, к нашим убийствам отношения не имеет. Обещай, что выбросишь эту чушь из головы. Причем прямо сейчас – нечего мусорное ведро дома засорять.

– Знаешь, Биггз, у меня сегодня очень славный напарник. Он ко мне относится куда нежнее, чем ты. – Я взглянул на Фэлко. Тот осклабился и от избытка чувств принялся сигналить, причем старался изобразить для него одного внятную мелодию.

– Привет, Биггзи, – закричал Фэлко, перехватив у меня телефон. – Будь поласковее с Ломаксом. У него выдался тяжелый день.

Биггз ответил, но я предусмотрительно отнял у Фэлко телефон.

– Не такой тяжелый, как у Роуз Айкманн – вот что сказал Терри.

Глава 64

Корпоративный самолет был уже на низком старте; мы взлетели, едва моя задница опустилась в кресло. Сигни принесла карту вин. В ней действительно фигурировало шесть сортов, остальные десять наименований приходились на пиво. Большую часть ассортимента я не стал бы заказывать в баре, где толкутся копы, даже под дулом пистолета. Я остановился на «Будвайзере».

Всю дорогу до Бербанка я читал книги Дэнни Ига. Начал я с «Дини – Принц Радости и Смеха». Автору явно хорошо заплатили, чтобы он преподнес Ламаара как человека, который сам себя сделал – выбился из нищеты, основал компанию, достиг полного благополучия и заслужил всенародную любовь. Для полного комплекта, включавшего трудное детство, участие в войне, тяжелый труд на благо общества и большое сердце, не хватало двух фраз: «В некотором царстве, в некотором государстве» и «И с тех пор они жили долго и счастливо».

Биография, изданная без согласия главного героя, более походила на триллер. Автор мог назвать свой труд «Дражайший Дини», однако остановился на другом заголовке: «Фабрика кроликов», – потому что «Ламаар энтерпрайзис» была печально известна своей потогонной системой. Самого же Ламаара мистер Тинкер чуть ли не открытым текстом называл рабовладельцем, а его подчиненных – неграми на плантациях, поскольку дражайший Дини установил шестнадцатичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. В студии на стене даже плакат висел: «Кто не выйдет на работу в воскресенье, может не выходить и в понедельник».