Тележка остановилась, чтобы пропустить зебру, фланировавшую через дорогу. Не человека в костюме зебры, а настоящую зебру, какие водятся в саванне. Погонщик, или как там называются парни, что водят экзотических животных по туннелям, приветливо нам помахал.

– Привет, Гарольд, – поздоровалась Эми, на секунду вызвав мое восхищение своей демократичностью и отменной памятью; в следующую секунду я разглядел на груди Гарольда бейджик. Настоящего копа не проведешь.

Тележка снова тронулась. Я сказал Терри правду – я действительно одно время часто ходил в «Фэмилиленд». Однако сегодня все было не в пример круче. Я словно оказался за кулисами цирка. Впрочем, даже цирк не шел ни в какое сравнение с нашей поездкой. По дороге не попалось ни одного нормального человека, только костюмированные. Мы проехали мимо трех девушек, очевидно, вырвавшихся дозаправиться кофеином. Одна из них очень напоминала Долли Медисон[2] – ей приходилось стоять на расстоянии пяти футов от подруг, чтобы не помять длинное платье. Вторая была наряжена тигром – тигриная голова временно лежала поодаль. Третья девушка изображала марсианку, употребляющую колу.

– Как по-твоему, мог убийца в целях конспирации тоже напялить костюм? – озвучил Терри мои соображения.

– Я как раз об этом думал.

– В таком случае костюм должен быть максимально антропоморфный, – развивал мысль Терри. – Представь, до чего неудобно наносить смертельный удар, вырядившись шестифутовой уткой.

Вагонетка катила дальше. Я откинулся на спинку сиденья, чтобы удобнее было смотреть шоу. В голове не укладывалось, что подобное место может служить дойной коровой. Или декорацией к сцене убийства. Мне открывалась «кухня» одного из крупнейших и успешнейших объектов индустрии развлечений, подводная часть айсберга, спрятанная от публики столь надежно, что большинство о ее существовании даже не догадываются. Мысли мои невольно перекинулись на Джоанн: как бы она была рада тоже прокатиться в вагонетке и узнать все секреты подземной страны всеобщего счастья.

По пути нам попалось несколько сотен человек, и ни одного – в статичной позе. Все куда-то спешили, будто в аэропорту. Правда, обычно в аэропорту народ одет построже – ни тебе блесток, ни мишуры. Хорошо, будто в аэропорту Сан-Франциско.

С автострады мы свернули в узкий коридор, футов через пятьдесят пять заканчивавшийся тупиком. В дальнем конце тупика, в пространстве, обозначенном желтой лентой, кучковалось несколько человек. Эми остановила вагонетку, Терри соскочил на плиточный пол и с криком «Это что за фигня?» схватился за желтую ленту.

На ней должно было быть написано: «Место преступления. Проход воспрещен». Вместо этого лента жизнерадостно возвещала: «Здесь проводятся реконструкционные работы. Приносим извинения за доставленные неудобства».

– Вы что, вызвали нас доставленные неудобства расследовать?! – Терри рвал и метал.

– Нельзя придавать дело огласке, – цедила Эми. – Нельзя допустить, чтобы сотрудники толпами ходили поглазеть на ленту с надписью «Здесь произошло убийство».

– Ах вам нельзя придавать дело огласке? – бушевал Терри. – А вам известно, что убирать ленты, развешанные полицией, противозаконно?