— Благодарю, Алексей Николаевич. В высшей степени интересный подход. Итак, как нам двигаться дальше?

— Товарищ председатель, пусть Рим держит нас в курсе относительно распорядка папы — по возможности, расписанного как можно дальше наперед. Мы не станем посвящать Годеренко в то, что готовится какая-то операция. Римская резидентура будет для нас исключительно источником информации. Когда придет время, можно будет воспользоваться одним из агентов для целей наблюдения, однако для всех будет лучше, если Годеренко будет знать лишь самый минимум.

— Вы ему не доверяете?

— Нет, товарищ председатель. Прошу прощения, я не хотел, чтобы у вас сложилось такое впечатление. Однако чем меньше известно Годеренко, тем меньше вопросов он станет задавать и тем меньше будет вероятность того, что он случайно даст одному из своих людей такое задание, которое может выдать подготовку операции. Мы подбираем наших резидентов за их ум, за способность видеть то, что скрыто от других. Если Годеренко что-то почувствует, возможно, профессиональный опыт подтолкнет его по меньшей мере начать наблюдение — а это может привести к срыву операции.

— Вольнодумство, — презрительно фыркнул Андропов.

— А разве можно иначе? — рассудительно заметил Алексей Николаевич. — Это та цена, которую приходится платить, имея в подчинении людей умных.

Юрий Владимирович кивнул. Он быстро усвоил урок, преподанный ему полковником Рождественским.

— Хорошо, согласен. Что-нибудь еще, полковник?

— Решающее значение, товарищ председатель, будет иметь расчет времени.

— Сколько может потребоваться на подготовку такой операции? — спросил Андропов.

— Никак не меньше месяца, а то и больше. Если только на месте уже нет нужных людей, на такое уходит гораздо больше времени, чем планируется, — объяснил Рождественский.

— Приблизительно столько же у меня уйдет на получение одобрения. Однако мы немедленно займемся проработкой оперативных вопросов, чтобы можно было бы приступить к выполнению сразу же, как только одобрение будет получено.

«Выполнение, — подумал Рождественский, — самое подходящее слово.» Однако даже ему этот каламбур показался слишком зловещим. К тому же, полковник обратил внимание, что Андропов сказал «как только», а не «если». Что ж, считается, что в настоящий момент Юрий Владимирович является самым могущественным членом Политбюро, и это полностью устраивало Рождественского. Что хорошо для Комитета, хорошо и для него лично, особенно после перехода на новую работу. Вполне возможно, на профессиональном небосводе засияют генеральские звезды, и это тоже не могло не радовать Алексея Николаевича.

— Как ты собираешься действовать дальше? — спросил председатель.

— Я бы немедленно отправил шифровку в Рим, чтобы рассеять страхи Годеренко и заверить его в том, что в настоящий момент он должен лишь выяснить расписание поездок папы, его появлений на людях и тому подобное. Далее, я бы связался с Ильей Бубовым. Он наш софийский резидент. Вы с ним знакомы, товарищ председатель?

Андропов порылся в памяти.

— Да, мы встречались на одном из приемов. Кажется, Бубовой страдает излишним весом?

Рождественский улыбнулся.

— Да, Илья Федорович постоянно бьется над тем, чтобы сбросить несколько лишних килограммов, но специалист он хороший. Бубовой провел в Болгарии уже четыре года и установил хорошие отношения с «Държавной сигурностью».

— Значит, он отрастил усы, так? — спросил Андропов, демонстрируя мимолетное чувство юмора, что с ним бывало крайне редко.

Русские частенько отчитывали своих юго-западных соседей за страсть к растительности на лице, которая, похоже, являлась национальной чертой болгар.

— Вот тут ничего не могу сказать, — признался Рождественский.

Чуждый к заискиваниям, он не добавил, что обещает выяснить это в самое ближайшее время.