Правда, по словам репортера, через несколько минут после съемки девочки передумали и переоделись, испугавшись, что террористы «не поймут юмора».

Лебрехт выключил телевизор.

– Мы не террористы, – заявил он.

– Не важно, как они нас называют, – возразил Барбер. – Мы – это мы, и все тут. Да, ребята, мне пора выдвигаться. Обещал жене, что буду к ужину.

И Митч уехал.

– Я ему верю, – сказал Кеннеди, наливая себе водки.

– А я уже не знаю, чему и кому верить, – произнес Лебрехт. – Когда мне было лет шесть – ну, может, семь, не больше, – отец повез меня в «Седар пойнт амьюземент», что в Сандаски. Ну, в самый-самый такой тематический парк. Мне больше всего хотелось на колесо обозрения – я раньше на нем не катался. Отец спросил: «Клаус, ты уверен, что хочешь на колесо?» Я, естественно, заверещал: «Хочу, хочу». Отец купил билеты, мы уселись, колесо поехало. И представь, когда мы оказались в самой верхней точке, ровно на полпути, оно вдруг стало. Сломалось. Я заплакал – я ведь не ожидал такого поворота событий – и стал проситься вниз. Угадай, что сделал мой отец.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Кеннеди.

– Он поднял меня под мышки, перенес за ограждение и стал держать на высоте триста футов. На середине чертового пути, как ты помнишь. Держит и приговаривает: «Что, Клаус, сынок, тебе все еще хочется вниз? Имей в виду, если вздумал соскочить на полпути, другого способа нет».

– Да, не повезло тебе с папашей, – заметил Кеннеди.

– Это как сказать. Урок-то я выучил. Раз взялся за дело, доводи его до конца.

– Митч не заявлял в полицию, – сказал Кеннеди. – Он, конечно, трусоват, но далеко не глуп.

– Если Митч не заявлял, значит, эти копы пытались посеять между нами недоверие. И вообще, они не разговоры разговаривать приезжали. Они нас подозревают.

– Конечно, подозревают, – философски заметил Кеннеди. – Они всех подозревают, кто так или иначе связан с «Ламаар». Но улик-то у них нет. Они только так, пробный камень кинули.

– Ты уверен? А если Митч раскололся?

– Клаус, я с Митчем с юности дружу. Он бы никогда нас не заложил.

– Я тебе вопрос задал, Кевин! Отвечай, мать твою! Отвечай, как мы поступим, если узнаем, что Митч раскололся?

Кеннеди покачал головой. Поднаторел Клаус в манипулировании людьми, ничего не скажешь.

– Полагаю, Клаус, раз уж мы решили жить по правилам твоего отца, нам остается только сбросить Митча с колеса.

Глава 91

Не было никакого смысла звонить Терри и сообщать, что Барбер заглотил наживку. Терри уже на полпути домой, а от моего звонка повернет и подвалит ко мне. Я включил мармеладный мобильник, набрал 77 # и нажал «ОК».

– Здравствуйте, детектив Ломакс. – Голос в трубке был сильный, уверенный и женский. Явно не Барберов. Голос принадлежал Арабелле Леоне.

Что-то частенько меня стали заставать врасплох. Услышав Арабеллу, я просто опешил.

– Мисс Леоне, – промямлил я, – вы могли бы позвонить мне в участок.

– Извините, что устроила вам маленький спектакль, но у ваших друзей из ФБР дурная привычка прослушивать мои частные телефонные разговоры. А я хотела, чтобы наш с вами разговор получился экстра-частным.

– Все, что вы мне сообщите по нашему делу, я передам своим невоспитанным друзьям, – предупредил я.